Психологические защитные механизмы (к пониманию взаимозависимости защитных систем: психологической и иммунной)

Богданова Мария Владимировна
Ассистент кафедры общей и социальной психологии ТюмГУ
тел. 8(3452)464210
e-mail: [email protected]

В рамках предварительного исследования нами были обнаружены следующие проблемы в данной области.

Во-первых, несмотря на более чем столетнее существование понятия психологической защиты, введенного З. Фрейдом в 1884 году, само это понятие остается слабо разработанным и неясным. Понятие психологической защиты постигла судьба, подобная судьбе другого психоаналитического понятия – «сила Я», которое логически должно было быть поставлено в центр психологических представлений о структуре личности, но пользоваться которым было чрезвычайно сложно из-за трудности его конкретизации (Бассин, 1969). Психологическая защита определяется большинством исследований через другие психические процессы, состояния, либо какие-то поведенческие проявления, т.е. определяется извне, а не изнутри, исходя из своей сущностной природы (Журбин, 1990).

Во-вторых, понятие психологической защиты было предложено и разрабатывалось изначально в русле психоаналитического направления, позже в различных направлениях глубинной психологии, что существенно ограничило область применения понятия. Приспосабливая понятие к жестким психоаналитическим схемам, исследователи стали принимать описание психологических защит (вытеснение, сублимацию, отрицание) за определение. Это повлекло возникновение и другой проблемы: классифицируя психологические защиты по их поведенческому рисунку, разные авторы создали несводимые и несопоставимые друг с другом классификации. Так, А. Фрейд описала 15 видов защит, разделяя их на перцептивные, интеллектуальные и двигательные автоматизмы. В словаре-справочнике Американской Психиатрической Ассоциации их насчитывается 23. Р. Плутчик, определяя механизмы психологической защиты как производные от эмоций, а эмоции как базисные средства адаптации, классифицирует 8 биполярных психологических защит.

Ф. Перлз кладет в основу своей классификации так называемую «плюс-минус функцию». Отсутствие единства мнений среди современных исследователей по вопросу о количестве известных видов психологических защит и основаниям для их классификации существенно затрудняет работу как в теоретической, так и в практической областях.

Явление психологической защиты в основном связывается с такими функциями психики как приспособление, уравновешивание и регуляция. А. Фрейд первая дает им развернутое определение: «это средства, с помощью которых “Я” обороняется против неудовольствия и страха и старается утвердить свое господство над импульсивным поведением, аффектами и влечениями» (А. Фрейд 1993, с. 12). Большинство современных исследователей склонны рассматривать защиты как процесс интрапсихической адаптации личности: психологическая защита снимает напряженность, уменьшает тревогу и страх. Однако для постоянного поддержания работы психологических защит на оптимальном уровне требуется постоянное расходование энергии. Эти затраты могут оказаться очень существенными и приводить к появлению невротической симптоматики и нарушению работоспособности.

В-третьих, проблема психологической защиты содержит в себе сущностное противоречие между стремлением человека сохранить психическое равновесие и потерями, к которым ведет избыточное вторжение защит. С одной стороны, безусловна польза от всех видов защит, призванных снижать накапливающуюся в душе напряженность путем искажения исходной информации или соответствующего изменения поведения. С другой стороны, их избыточная актуализация не позволяет осознавать объективную ситуацию, адекватно и творчески взаимодействовать с миром. Как отмечает Ф.В. Бассин: «…механизм психологической защиты является нормальным, постоянно применяемым психологическим механизмом. Этот механизм имеет огромное значение в сопротивлении, оказываемом организмом болезни, и предотвращает – при его правильном функционировании – дезорганизацию психической деятельности».

Мы склонны рассматривать психологические защитные механизмы (далее ПЗМ) как специфическое для человека и очень важное средство социально-психической адаптации. Система ПЗМ вероятно является частью общей системы, регулирующей отношения индивида со средой (в том числе и биологической). Связь с другими частями этой системы осуществляется через общие уровни, например психофизиологический и психосоматический. Таким образом, можно обозначить еще одну проблему: это дефицит комплексных исследований по психологическим защитам (психология в соединении с медициной, физиологией и философией), которые бы позволяли выявить общесистемные связи между различными видами защит: психологической (внутриличностной и межличностной), физической, биологической. Мы предполагаем несомненное наличие таких связей и надеемся обнаружить ряд сходных моментов в их строении и функционировании.

Особый интерес представляет сопоставление системы ПЗМ с иммунной системой организма. Во-первых, обе системы выполняют сходную функцию – защитную: иммунная система защищает целостность организма, служит гарантией физиологического здоровья, а система ПЗМ защищает психику от стрессов и конфликтов, отвечает за психическое здоровье. Во-вторых, можно отметить наличие сходных динамических паттернов: нарушение работы одного уровня ведет к гиперкомпенсации другого, что проявляется в виде проблем со здоровьем. В-третьих, обе системы имеют общую физиологическую основу и через нее способны влиять друг на друга.

Таким образом, перечень основных проблем выглядит так:

Отсутствие практически удобного и методологически корректного определения понятия психологических защит (ПЗ). Сложности с классификацией видов ПЗ. Противоречивая природа ПЗ. Изоморфизм системы ПЗМ и иммунной системы организма.

В качестве важнейших задач можно указать: а) выяснение возможных признаков наличия общесистемного сходства двух защитных подсистем целостного живого существа; б) поиск наличия взаимного влияния этих систем, взаимодействия в рамках общей защитной функции.

По аналогии с защитой от внешней угрозы можно выделить ряд параметров, по которым может быть выполнено сравнение двух защитных систем (в нашем случае – иммунной и психической). Для анализа межличностных защит (Доценко 1996) были использованы следующие переменные: предмет защиты (границы защищаемого), агент защиты (угроза), ущерб и средства защиты. Вероятно, с некоторыми дополнениями их можно применить и для сравнения различных защитных систем.

1. Предмет – это всегда целостность чего-то, состояние некоего гомеостаза. В случае с психологической защитой – это целостность «Я» и позитивность этого состояния, в случае с иммунной защитой это – целостность систем организма, их полноценное функционирование (здоровье).

2. Агент защиты (сама угроза) – нечто, способное разрушить границы и вывести организм или иную целостность из состояния равновесия. Разные авторы различают агентов защиты в зависимости от направления, в котором работают. Так, например, А. Фрейд полагает, что «инстинктивные опасности, от которых защищается «Я», всегда одни и те же». Одновременно она рассматривает различные способы вторжения, благодаря которым инстинкты могут рассматриваться как опасные и актуализировать работу защит. Так мы выделяем еще один параметр для сравнения защитных систем – это способ нападения.

3. Способ нападения (стратегия предъявления угрозы). Он может существенно определять ответную защитную стратегию, постоянство и продолжительность негативного воздействия актуализирует наиболее адекватные в данном случае психологические защиты.

4. Характер наносимого ущерба – степень разрушения, восстановимость или невосстановимость прежнего состояния (обратимость процесса разрушения), проникновение через другие слои защиты (например, человек перенес настолько тяжелую душевную травму, что психологические защиты не справились с этим, человек заболел, т.е. сбой произошел и на соматическом уровне).

В общем случае можно выделить следующие виды возможного ущерба: полное разрушение, подавление или подчинение, расчленение, отчуждение части, качественные изменения, ведущие к утрате самости, чрезмерно быстрые изменения, задержка развития (Доценко 1996).

5. Средства защиты – это ответные действия по устранению или ослаблению угрозы. В животном мире выделяется 4 основных вида защит: бегство, нападение, замирание, прятание. Предлагается различать их попарно, соотнося активные и пассивные формы: «бегство-нападение» может быть объединена по достигнутому результату увеличении дистанции до безопасных границ.

«Прятание» – контроль (управление действиями, поведением агрессора) – соотносится с изменением параметров воздействия, «замирание» прекращение передачи информации о себе – противоположная ей – «игнорирование» – запрет на ввод угрожающей информации. Таким образом определяется шесть типов защитных стратегий.

  Пассивный (с собой) Активный (с агрессором) Дистанцирование с агрессором бегство нападение Контроль характера воздействия

укрытие (себя) контроль

(или управление

действиями агрессора) Блокировка информация

замирание игнорирование информации

(полное или частичное,

приводящее к ее искажению)

Попарное расположение типов защит происходит не только при различении активности субъекта (потому что он активен в любом случае, только в большей или меньшей степени, поэтому разделение на активные и пассивные типы достаточно условно), но и при различении объекта воздействия. При так называемых пассивных формах субъект воздействует на себя, а при активных – на внешний объект (агрессора). На основании данной типологии можно выстроить классификацию психологических защит, заданную изнутри, а не извне, как это чаще всего делалось.

Мы предполагаем, что данная классификация позволит включить в себя уже имеющиеся классификации как примеры проявлений того или иного типа защит.

6. Принцип распознавания угрозы. Одним из очевидных признаков сходства работы иммунной и психологической систем защиты является принцип различения «свой/чужой». Ф. Перлз разрабатывал идею родительских воздействий в метафоре голода, поедания и переваривания пищи. Родительские нормы и требования он сравнил с едой, которую ребенок заглатывает, зачастую не успев прожевать и распробовать. «Проглоченное» далеко не всегда усваивается детским организмом. Система ПЗМ также занимается фильтрацией «свой/чужой» в плане того, согласуется ли новая информация с уже имеющейся системой представлений, укладывается ли в нее. Если нет, то рождается внутриличностный конфликт. Нарушение работы ПЗМ, приводящее к серьезному сбою в работе иммунной системы, было обнаружено в некоторых исследованиях генезиса раковых клеток. Исследователи обнаружили, что депрессия (возникшая в результате того, что психологическая защитная система не справилась со своей работой) порождает существенный химический сдвиг в организме, который приводит к тому, что некоторые клетки теряют способность проводить электричество и способствуют этим возникновению новообразования.

Связь между психикой и иммунной системой мы рассматриваем как частный случай психосоматической связи. Иммунная система представляет удивительно удобный объект для сравнительного исследования с точки зрения возможности эмпирического исследования. С одной стороны, гуморальные ответы со стороны организма на смену психических состояний слишком быстротечны, чтобы можно было успеть экспериментально зафиксировать существующие психосоматические зависимости. С другой стороны, функциональные, а тем более, морфологические изменения слишком сильно отставлены от возможных психических факторов этиогенеза того или иного заболевания, что затрудняет их сопоставление. Иммунологические же ответы непосредственно следуют за сбоем в работе ПЗМ и отследить эту зависимость представляется возможным в настоящем исследовании.

Цель исследования: выявить особенности функционирования психологических защитных механизмов у здоровых людей и людей, страдающих психосоматическими заболеваниями, сопоставив данные по состоянию системы психологических защит с соматическим и иммунологическим анамнезом, выявить взаимозависимости в работах систем.

Методика

Экспериментальное исследование было проведено на 3 группах испытуемых (подробное описание характеристик выборок дается в заявке на грант):

Часто долго болеющие (ЧДБ - 30 человек) – экспериментальная группа. Условно здоровые (ЗД - 30 человек) – 1-я контрольная группа. Больные бронхиальной астмой (БА - 30 человек) – 2-я контрольная группа.

В эмпирической части исследования применялись следующие методы: модифицированный семантический дифференциал, ММИЛ (методика многостороннего исследования личности - клинический вариант Многопрофильного минесотского личностного опросника), проективный рисуночный тест «Тело человека», ЛОБИ (Ленинградский опросник бехтеревского института выявляющий тип отношения к болезни), клиническое интервью (для изучения детско-родительских отношений в прародительской семье, отношения к болезням), анализ соматического и иммунологического анализа.

Анализ результатов построен на сравнении групп испытуемых с соматической патологией с группой здоровых.

Особенности функционирования психологических защит у больных бронхиальной астмой в сравнении со здоровыми.

Методика ММИЛ выявила в группе больных БА усредненный личностный профиль, который отражает то, что ведущей потребностью данной категории людей является потребность в безопасности. Источником стресса и ситуацией фрустрации является угроза, неопределённость, неупорядоченность. Чаще всего в качестве ответных защитных реакций на ситуацию стресса у больных происходит фиксация тревоги, либо они используют рационализацию, ограничительное поведение.

Опросник ЛОБИ выявляет в группе БА два основных типа реагирования на болезньэргопатический и сензитивный. Больные БА значительно отличаются от группы ЗД чрезмерным беспокойством и мнительностью в отношении неблагоприятного течения болезни и возможных осложнений (тревожность); повышенным пессимизмом и активными депрессивными высказываниями вплоть до суицидальных мыслей (меланхоличность); беспокойностью, мнительностью (сензитивность); пассивностью и уверенностью в том, что болезнь – результат чьего-то злого умысла (паранойяльность).

Категориальные структуры сознания (объединенные в факторы и в совокупности, составляющие семантическое пространство всей группы), содержащие в себе представления людей о стрессовой ситуации и способов эмоционального, поведенческого, вегетативного реагирования на неё были получены путем факторизации данных семантического дифференциала. Было выделено по 5 факторов в каждой группе испытуемых. Большинство факторов в группе БА отражают ригидную стратегию сдерживания, что позволяет проинтерпретировать их в метафоре «вентиля». Основная смысловая нагрузка факторов: не допустить самораскрытие, несоответствие, нельзя допустить выход из-под контроля. Важным открытием является то, что элементы соматизации отходят на второй план: первые наиболее весомые факторы описывают сугубо психологические защитные стратегии, только в 4-5-м факторе появляется соматизация тревоги. Такое функционирование системы психологических защит сходно с метафорой З.Фрейда по типу «парового котла». При постоянном сдерживании, перманентном самоконтроле, возрастает риск внезапного «выпускания пара» как в виде психологических поведенческих проявлений (демонстративных реакций: закатит истерику, обидится – регрессивных, инфантильных по своей сути), так и виде соматического компонента (приступ удушья, гипервентиляция легких).

Возникает вопрос, почему психологическое «сдерживание» локализуется именно в дыхательной сфере, а не какой-либо иной (генитальной, анальной). Предположить ответ на этот вопрос нам позволяют дескрипторы, описывающие соматический компонент в 4-м факторе.

Его можно охарактеризовать как фактор анализирующий, так как аналитические процессы сопровождаются физиологическими проявлениями: выясняет причину произошедшей неудачи (0,84), попробует разобраться в ситуации (0,78), при этом чувствуя резкий голод (0,84) и тянущие ощущения в желудке (0,81). Это можно трактовать, как неудовлетворение действительностью и её непринятие.

Конфликт между стремлением понять «головой» («всё обмозговать») и внутренним непринятием действительности (тянущие ощущения в желудке и т.п.) – это сочетание рациональной проработки с непроработкой эмоционально- утробной. Локализация этого конфликта в телесном пространстве приходится как раз на область грудины, т.е. можно говорить о том, проекция психологического «вентиля» в соматическом пространстве приходится на область дыхательной системы. Центром тяжести психосоматической дисгармонии всегда оказывается орган, наиболее, уязвимый и важный для жизнедеятельности организма в представлениях индивида. Дыхательная система сама по себе несёт смысл жизни: «Если я дышу - значит, я живу». Располагаясь в зоне конфликта между «головой» (стремление понять) и «животом» (принять), дыхание становится уязвимым.

О патогенетической роли психических факторов, особенностей личности и актуального психического состояния при заболевании БА свидетельствуют исследования клинических и физиологических показателей при данном заболевании, проведённых под руководством проф. Н. Н. Шаталова в клинике терапии и профзаболеваний ММА им. И. М. Сеченова. С помощью корреляционного и факторного анализа обнаружили связь между результатами ММИЛ, показателями внешнего дыхания и уровнем иммуноглобулинов. В частности, отмечается зависимость между психастеническими тенденциями, уровнем тревоги, степенью её соматизации и выраженностью конверсионных механизмов, ригидностью аффекта с фиксацией на отрицательных аспектах ситуации и механизмом переноса вины со снижением жизненной ёмкости лёгких, изменением форсированной жизненной ёмкости, уменьшением скорости выдоха, повышением коэффициента Тифно, а также содержанием иммуноглобулинов A, G, M.

Данное исследование обнаруживает взаимовлияние психофизиологических показателей (соматических и иммунных) с особенностями психической сферы у больных с БА и соотносится с нашими данными.

Особенности функционирования психологических защит у больных часто и долго болеющих в сравнении со здоровыми.

Преобладающими типами отношения к болезни по ЛОБИ в группе ЧДБ являются Тревожный и Ипохондрический. Это может свидетельствовать о том, что частые простудные заболевания сами являются своеобразными защитными реакциями на стресс. Вторичная выгода болезни в том, что больной может позволить себе «передышку» от проблем социально приемлемым способом.

ММИЛ, отражая общую защитную стратегию, не выявляет значительных различий между усредненными профилями групп ЧДБ и ЗД. Профили не имеют столь явного различия как при сравнении с группой БА, находятся в норме (в пределах от 40 до 60 Т-баллов). Это говорит нам о том, что группа ЧДБ, как представитель психосоматического заболевания, является еще относительно адаптивным типом, и проявляется еще пока некоторыми функциональными расстройствами, а не глубокими органическими как при БА.

Наиболее существенными являются различия в повышении по двум шкалам невротической триады (депрессии и истерии). Это может быть связано с недостаточностью физических и психических ресурсов индивидуума для реализации мотивированного поведения в ситуации фрустрации. ЧДБ более склонны, чем ЗД к внутренней напряженности, неуверенности, тревоге, пониженной самооценке, пессимизму. Для ЗД более характерно ощущение своей значимости, силы, энергии, бодрости (повышение по шкале «Гипомания»).

Анализ семантического дифференциала выявил узость репертуара и гипертрофированную напряженность психологичеких защит в группе ЧДБ по сравнению со ЗД. Предпочитаемые стратегии являются недостаточно конструктивными, принадлежат к нижнему инфантильному уровню защит. Факторный анализ также обнаруживает слабую структуру стратегий, их внутреннюю противоречивость и спутанность.

Основными смысловыми характеристиками факторов в группе ЧДБ являются «соматизированная тревожность» перед источником опасности субъективно воспринимаемым как угроза для жизни (объективно ситуации таковыми не являются), «чувство безысходности» как капитуляция, декларируемая позиция «выхода нет», «агрессия» (как вовне, так и внутренняя), инфантильные демонстративные незрелые поведенческие реакции. Если в случае рассмотрения группы БА мы обнаружили «вентильную» метафору, то в группе ЧДБ мы наблюдаем постоянное форсирование, в результате чрезмерного эмоционального компонента почти любая фрустрационная ситуация воспринимается ими как угрожающая жизни, а потому на фазе подъема (психологического, иммунного) включается чрезмерная защита (иммунный барьер, психологическая агрессия, инфантильный уход), на фазе истощения происходит капитуляция (на иммунном уровне - вирусной инфекции, на психологическом – «чувство безысходности»). Таким образом, ЧДБ постоянно живут с неосознаваемым страхом смерти, живут «на пределе», «на излете», что вынуждает их системы защит функционировать в форсированном режиме. Периоды взлета – форсажа, чередуются с периодами падения – истощения. Эту метафору мы обозначаем как метафора «форсажа».

При сравнении всех трех групп мы обнаруживаем, что здоровые имеют гармонично функционирующую иммунную систему, БА – гипофункционирующую, и ЧДБ – гиперфункционирующую. Такие типы функционирования объясняются через типы значимой угрозы для каждой из групп: ЗД – угроза внешняя, объективная; ЧДБ – угроза внешняя, субъективно преувеличенная, страх смерти; БА – угроза внутренняя, так как страх потерять контроль над собой, недостаточно сдержать себя, сдержать свои агрессивные проявления. Таким образом, мы обнаруживаем связь между данными исследовательской группы Н.Н. Шаталова по низким показателям содержания иммуноглобулинов A, G, M у больных БА и данными об отсутствии необходимости включать иммунную систему защиты, так как не идентифицируется значимая внешняя угроза.

В группе ЧДБ наблюдается совершенно иная картина. Клинические наблюдения иммунологов можно обобщить следующим образом: то, что люди, которые часто простывают, легко «хватают» инфекцию имеют низкий иммунитет – это заблуждение. В действительности их иммунная система работает в режиме «форсажа», то есть усиления, это приводит к ее быстрому истощению, как раз в период ее истощения человек оказывается недостаточно защищенным перед внешней агрессией среды.

Подводя краткие итоги, отметим, что на данный момент нами обнаружены значимые особенности в функционировании системы психологических защит у всех трех групп. Выявлены зависимости между иммунной, соматической и психологической защитами. Эти данные соотносятся с данными других исследователей (группа Н.Н. Шаталова) и не противоречат, а дополняют друг друга. Для группы здоровых характерно достаточно гармоничное функционирование психологических и иммунологических защит, для группы БА (метафора «вентиль») характерна гипофункция иммунной системы и защитные стратегии по типу «сдерживания», для группы ЧДБ (метафора «форсаж») – гиперфункция иммунной системы и неконструктивные противоречивые защитные стратегии по типу «агрессия», «регрессия».